" | У Генри Клэра было всё. Родители, которые работали в Пенсильванском и оба, помимо хорошего заработка, имели акции в не последних компаниях США, позволявшие получать хорошие дивиденды. Будущее, которое было распланирована с самого его детства. Перспективы настолько радужные, что их свет слепил. Чего у него не было, так это таланта или скорее даже гения.
Селеста и Томас Клэры считали, что их единственный сын должен быть гением, потому что у таких талантливых людей, как они, просто не мог родиться обычный ребенок. От Генри не требовали сидеть за учебниками или показывать самые лучшие результаты, но с самого детства любое действие воспринималось как нечто необычайное. Это привело к тому, что мальчик стал считать себя особенным.
Чем старше Генри становился, тем яснее он понимал, что, как это не трагично, в этом мире есть гораздо более талантливые, чем он, люди. Признать, что он совершенно обычный и ничем не примечательный мальчик был не в силах. Так что за книги он засел сам. То, что он не мог достичь с помощью гениальности, он попытался компенсировать упорством, а затем собственной харизмой и виртуозной ложью, которой позавидовал бы сам Стив Джобс. Стоило признать, что в этой для него абсолютно бесполезной области Генри смог раскрыться ярче всего. Клэру не составляло труда обаять окружающих заученным фразами из книг, заставить поверить, что перед ними человек необычайного ума.
Со своей будущей женой мужчина познакомился на одной из студенческих вечеринок. Она зацепила его тем, что была, с одной стороны, очень наивна, а с другой - достаточно бойкой. А ещё Лиз умела смотреть на него с таким восхищением, что Генри снова начинал чувствовать себя особенным. Им было хорошо вместе, но никто из них не воспринимал роман как что-то серьезное. И тут Элизабет забеременела, что, собственно, привело к браку.
Ребенок погиб в возрасте 5 месяцев от СВДС. Генри нашёл его бездыханное тело в колыбельке. Их с Лизи брат продержался ещё семь лет. Были скандалы, были примирения, была карьера, которая шла в гору, и отношения на показ, когда их брак считали идеальным. Были и измены.
Клэр стал профессором и планировал написать книгу, которая, разумеется, тут же должна была стать бестселлером. В этот момент судьба свела Генри с Салли Смит. Девушке было всего восемнадцать, и она была студенткой. Возможно, она напоминала его жену до того, как семейный быт и трагедия превратили её в то, что она есть сейчас. Возможно, он скучал по тому, кем был в юности, и таким образом хотел наверстать упущенное. В любом случае, студентка оказалась не такой наивной, как это казалось на первый взгляд. Салли решила, что Генри должен бросить жену и уйти к ней.
Мужчина к этому готов не был. Потому что интрижка с собственной студенткой, если она вскроется, грозила бы ему увольнением. Девчонка настолько осмелела, что заявилась к Лиз, кинув той напоследок в лицо фото УЗИ. Жена потребовала разобраться с любовницей, или, как она сказала, она сделает это сама.
Через три дня газеты написали о том, что восемнадцатилетняя Салли Смит покончила жизнь самоубийством, спрыгнув с крыши дома, в котором снимала квартиру. Через две недели Элизабет ухала в Ситку и оборвала все связи с Генри.
Это не история о том, как муж абьюзил свою бедную и несчастную жену. Элизабет и Генри обладают примерно одинаковым количеством тараканов в своих головах, так что мозг они выносили друг другу взаимно. У этих двоих очень много тайн, которые они всеми силами пытаются скрыть.
Приезд Генри в Ситку связан не с тем, что он пытается вернуть жену (у нас тут скорее не мелодрама, а триллер), а с самоубийством Салли. Дальнейший сюжет мы будем обсуждать уже с соискателем, но "вот это поворотов" будет много.
Посты пишу от 3-7к но чаще всего подстраиваюсь под игрока. Пишу от третьего лица. Спокойно отношусь к тому, что партнёр пишет от первого или второго. пример поста Пока от лица другого персонажа, так как игру тут не начала(
Засунув руки в карманы форменных брюк, шериф исподлобья смотрела на шпиль церкви, пронзающий небо, и никак не решалась зайти внутрь.
У Билли Мэдисон были не лучшие отношения с Богом. Первый конфликт между ними произошёл, когда отец решил вытащить всё своё семейство на воскресную службу. Пришлось два часа сидеть на жёсткой деревянной скамье в неудобном колючем платье, от которого она потом ещё неделю чесалась. Через четыре года второй конфликт повлёк за собой почти полный разрыв. Билли было десять, и в тот день пропали её сёстры. Девчонку не взяли на поиски, оставив дома, но стены, которые раньше защищали, теперь словно бы сжимались вокруг неё, напоминая о проступке, о вине. Тогда Билли пошла в дом господень, надеясь, что Он сможет помочь. В тот вечер обещания и клятвы лились из неё нескончаемым потоком, но действия не возымели. Иисус всё так же грустно взирал на мир с высоты своего деревянного креста. Тогда, рассердившись, Мэдисон в свойственной детям манере заявила, что ноги её больше в церкви не будет, надеясь, что услышав это, господь испугается и вернёт ей сестёр. Не вернул. Бог не боялся гнева маленьких девочек.
Она нарушила обещание, когда получила должность шерифа. Положение обязывало посещать церковь, хотя Билли постаралась сократить визиты до минимума, говоря, что работы у неё слишком много, пусть жители помолятся и за неё тоже. Сегодняшний визит относился к той особенной категории, которые женщина ненавидела больше всего: панихиды и похороны. Можно было ограничиться последним, но Харрис погиб при исполнении и заслуживает большего, чем несколько слов, произнесённых над ямой в земле.
Обычно о погребении заботились родственники, но у Харрисов в городе не оказалось тех, кто бы похлопотал о покойном. Мать Томаса, стоило кому-то лишь упомянуть о покупке гроба или заказе цветов, впадала в истерику. По этой, и ещё одной щекотливой причине, шериф взвалила на себя все хлопоты начиная с тех самых цветов и заканчивая, собственно, панихидой.
«Стой - не стой, а идти придётся», – вздохнула женщина и поднялась по ступенькам. Сняв широкополую шляпу с пятиконечной звездой, она вошла внутрь и застыла, давая глазам привыкнуть к полутьме, царившей внутри помещения. Ровные ряды пустых скамей тянулись вперёд, туда, где высился крест с распятым Иисусом. Игра света и тени делала его почти живым и создавалось впечатление, что люди сюда приходили не возносить молитвы богу, а наблюдать за муками его сына. Зажмурившись до боли, Билли отогнала от себя эти кощунственные мысли.
«Нужно больше спать и есть, - подумала она, а затем про себя же добавила, - и меньше пить».
Желая как можно быстрее покончить с задуманным делом, женщина огляделась, выискивая священника, имя которого так и не смогла вспомнить по дороге сюда. Следовало бы спросить у ребят, многие из них были истинно верующими. Элвин тоже, как назло, куда-то запропастился. Мэдисон точно помнила, что отец Миллер проводил обряд её крещения, но он вроде бы умер несколько лет назад и теперь в церкви служил кто-то новый. Память подсказала, что у священника была какая-то экзотическая фамилия и имя такое же заумное.
«Авель Свонсон? Нет. Авраам Стивенсон? Тоже не то...» - Билли наморщила лоб, пытаясь, вспомнить. Их вроде бы даже знакомил мэр. Помнится, он ещё сказал, что шерифу следует чаще появляться в церкви, чем у него в офисе, а Мэдисон ответила, что если бы церковь могла выплачивать полицейским оплату за переработку и выделить деньги на новый патрульный автомобиль и рации, она из дома божьего не вылазила бы совсем.
- Шериф Мэдисон? – раздался старушечий голос, а правого плеча бесцеремонно коснулись цепкие пальцы. - Вы к отцу Суорси? -
Седые волосы миссис Смит были собраны в строгий пучок, а губы со множеством отходящих от них вертикальных морщинок сжались, словно бы в неодобрении. Впрочем, это самое выражение лица старушка носила с тех самых пор, как работала в начальной школе Эшберна. Мэдисон почувствовала, что помимо воли подобралась и вытянулась чуть ли не по стойке смирно. Словно бы ей снова восемь и миссис Злюка застала её за написанием ругательства на парте соседа, которое она прошлым вечером услышала от отца, когда тот обжёгся о чайник.
- Да, – через силу кивнула шериф, напоминая себе, что она уже давно не ребёнок и эта женщина больше не имеет над ней власти. А затем добавила, сама не зная почему, словно бы оправдываясь за то, что находится здесь: «У меня к нему дело».
- Оу, ну тогда я зайду позже, – старушка благосклонно кивнула, и, чуть подумав, добавила, - спасибо, что взяли на себя хлопоты… Диане было бы слишком больно. - Бывшая учительница пожала её ладонь, а шериф вспомнила, что они с матерью Харриса были хорошими подругами. В ответ Билли пробормотала, что это её долг, на что миссис Смит кивнула и, развернувшись, вышла из церкви, оставив смущённую Мэдисон в одиночестве. Решив больше не медлить, женщина уверенным шагом направилась по проходу, туда, где сбоку виднелась неприметная дверь.
«Суорси… думаю парню пришлось провести немало приятных минут, объясняя, как она пишется», - у двери женщина огляделась, думая о том, что следует сделать. Постучать или просто войти? вроде бы за выкрашенной в белый цвет дверью располагались личные помещения и вламываться туда было не очень вежливо. Стук же могут не услышать. Потоптавшись и так и не решив, что следует делать, Мэдисон уселась на скамью. У неё есть время, и она может подождать. Главное - не уснуть.
|
|
